Чем опасна первая любовь

Oтнoшeния / Сeкс и любoвь
Чeм oпaснa пeрвaя любовь

Глеб Амуров предупреждает романтичных девушек о том, что первая любовь — продукт скоропортящийся и даже токсичный.

05 Октября

«Почти сразу он начал меня обзывать, бить, хватать за волосы», — рассказывала мне Лена про отношения с   Андреем.­ Я с трудом подавлял зевоту: ну   конечно, он ее обзывал, бил и хватал за волосы. Ведь им   обоим было по восемь лет, они сидели за   одной партой. Дальше все было не сильно интереснее. Через пять лет он сообразил, что драка   —   не самый удачный способ межгендерной коммуникации, и начал писать ей   стишки и   носить эклеры. Через шесть они начали «гулять вместе», через девять разбежались по разным институтам, пообещав, что «ничего не   изменится». Через девять лет и   один месяц поняли, что все закончилось.  

Все, кроме Леночкиных терзаний. Ведь затем   —   в   институте и   аспирантуре, в   прокуратуре и   адвокатуре, в   браке (очень коротком) и   в   разводе   —   Лена каждые отношения сравнивала с   теми   —   самыми первыми, самыми чистыми, самыми искренними… Самый длинный список превосходных эпитетов тут всегда оказывался недостаточным. «Понимаешь,   —   объясняла мне она каждый раз, когда очередная любовная лодка титаником шла на   дно Москвы-реки или Средиземного моря.   —   Мы были­ созданы друг для друга. Мы все время были рядом. У нас было столько ­общих тем для разговора. Мы   помнили каждую мелочь, которая с   нами произошла. В общем, если где‑то на свете и существуют родственные души, то это мы с Андреем».  

Я слышал этот монолог раз три­дцать и   столько же на него отвечал, но раз у Леночки влетает в одно ухо и вылетает из   другого, попробую обратиться к   ней со страниц ее любимого журнала.  

Взрослый мир отличается от   детского не только возможностью самостоятельно покупать ­себе ведро мороженого хоть каждую пятницу, но и   возможностью по‑настоящему выбирать   — с   кем дружить, кого любить, с   кем все время быть вместе.

Дорогая Лена, что бы ты там себе ни придумывала, ваша встреча за одной партой   —   это абсолютная, беспримесная случайность. Ваша дружба и   все, что было потом,   —   лишь следствие замкнутости школьного мира. Выбор, сделанный, когда выбирать особо и не приходилось. Если бы ваши общие интересы в самом деле выходили за пре­делы школьного двора, то и вы сами по­кинули   бы тот двор рука об руку. На самом же деле вас объединяли в   основном подростковые ­иллюзии, розовые мечты, чрезмерные амбиции и   ­прочие формы­ самообмана. К   счастью, взрослый мир отличается от   детского не только возможностью самостоятельно покупать ­себе ведро мороженого хоть каждую пятницу, но и   возможностью по‑настоящему выбирать   —   с   кем дружить, кого любить, с   кем все время быть вместе. Попытка же сесть в   машину времени неизбежно оборачивается разочарованием. И   эклеры вам давно не нравятся, и   сам он уже не тот. Пойми, Лена, важнее человека, с   которым у   тебя общее прошлое, может быть только человек,­ с   которым у   тебя   общее будущее.  

Ну а прош­лое… прошлое   —   это дело на­живное.